«Республиканская конференция «Русский язык и литература в современных реалиях Таджикистана»
30–31 января 2014 года Русский центр Таджикского национального университета совместно с представительством Россотрудничества в РТ и Обществом дружбы «Таджикистан — Россия» проводит республиканскую конференцию «Русский язык и литература в современных реалиях Таджикистана».
Цель конференции — совершенствование изучения русского языка, развитие научных направлений в сфере русистики, сопоставительной типологии, теории и практики перевода, презентация учебников, учебных пособий и монографий по русистике за 2013 год.
Открытие конференции состоялось 30 января 2014 года в Национальной библиотеке Таджикистана. С приветственными словами выступили директор Национальной библиотеки Н.Ю.Салимов, проректор по научной работе ТНУ Б.Сафаров, третий секретарь посольства РФ в Республике Таджикистан И.Е.Ковалев, руководитель Россотрудничества в РТ В.О.Курнушко, заместитель директора Дома русского зарубежья имени Александра Солженицына В.С.Угаров, представитель Таджикского общества дружбы и культурных связей Г.А.Курбанова. Состоялась передача книг в дар Национальной библиотеке Таджикистана от Дома русского зарубежья.
Затем прошла презентация и передача Национальной библиотеке учебников, учебных пособий и монографий по русскому языку и литературе за 2013 год, написанных преподавателями Таджикского национального университета и Таджикского государственного института языков имени С.Улугзаде.
В пленарной части конференции с научными и научно-методическими докладами выступили: заведующая кафедрой методики преподавания русского языка и литературы ТНУ профессор Г.М.Ходжиматова, руководитель научно-методического отдела по русскому языку Российского центра науки и культуры доцент Л.Н.Дудко, заведующая кафедрой общего языкознания и сопоставительной типологии Таджикского государственного института языков доцент М.М.Мирзоева, организатор детского отдела Национальной библиотеки Л.Ш.Фатхуддинова.
На пяти секционных заседаниях форума прочитают доклады более 70 преподавателей русского языка и литературы вузов и школ Душанбе, Худжанда, Куляба и Курган-Тюбе. Также состоится круглый стол на тему «Русские ученые Таджикистана».
На закрытии мероприятия выступят все руководители секций. По результатам Конференции будет принята резолюция.
Мехриниссо Нагзибекова, руководитель Русского центра ТНУ
«С пронзительностью инсайдера. Поэт Александр Петров о Бояне, антологии-чертеже и топоре Бродского»
Александр Петров (р.1938) – известный сербский поэт, пишет на сербском и русском языках. Родился в Сербии в семье русских эмигрантов первой волны. На протяжении 17 лет возглавлял отдел истории литературы Института литературы и искусств (Белград). Был председателем Союза писателей Сербии (1986–1988) и действующим президентом Союза писателей Югославии (1987–1988). Член ПЕН-клуба с 1965 года. С 1993 года преподает в Питсбургском университете. 15 сборников переводов его стихов опубликованы в Англии, США, Швеции, Испании, Польше, Румынии, Израиле, Китае, Тайване, Гонконге, Японии. Лауреат государственных, профессиональных и литературных премий в Сербии и за рубежом.
В поэзии надо всегда «танцевать» от Бояна.
В конце 2013 года в Доме русского зарубежья имени А.И. Солженицына презентовали «Антологию русской поэзии XVII–XXI веков» (от Симеона Полоцкого до Иосифа Бродского), составителем и автором вступительного слова к которой является Александр Петров. Первое издание книги вышло в Белграде в 1977 году, второе, дополненное, издание «Антология русской поэзии XVII–XXI веков» (от Симеона Полоцкого до Веры Полозковой) вышло в 2011-м. О русских корнях, дружбе и разрыве с Иосифом Бродским, истории и принципах создания «Антологии русской поэзии» с Александром ПЕТРОВЫМ побеседовала Юлия ГОРЯЧЕВА.
– Александр, вы родились и большую часть жизни прожили в Югославии, с 90-х живете в США... С кем вы себя идентифицируете?
– В Сербии я всегда говорил, что я русский, а после моего переезда в США, когда началась американская критика сербов, утверждал, что я и серб. Мы с женой, известным переводчиком, специалистом по культуре сефардов Кринкой Видакович-Петров, послом Сербии в Израиле в 2001–2006 годах, сознательно остались гражданами Сербии.
– У вашей семьи насыщенная родовая история. Правда ли, что ваш родственник – прообраз одного из главных героев в тургеневском романе «Накануне»?
– Совершенно верно! Моя мама происходит из старинного рода Каратеевых. Мама училась в Смольном институте благородных девиц. После Февральской революции практически весь институт перебазировался в Белград, а потом в Новый Бечей. Там мама встретилась с моим отцом, офицером-артиллеристом, отступившим в составе Белой армии. История семьи показательна для России. Родственник матери Михаил Каратеев, автор шести романов о семье Каратеевых, умер в Уругвае. Брат моего отца, полковник Красной армии, был репрессирован по «делу Тухачевского». Отец в юности работал истопником в Министерстве иностранных дел Югославии, стал юристом, университетским профессором и написал десяток книг по финансовым вопросам.
– Презентацию вашего российского поэтического сборника «Пятая сторона света» вместе с «Антологией русской поэзии» провел Дом русского зарубежья имени А.И. Солженицына. Как вы оцениваете его деятельность?
– Дом русского зарубежья – почти святое место. На чужбине рука русского эмигранта (эмигрантки) бросила в море бутылку с рукописью, и бутылка доплыла до родного берега. Ее нашли! Сейчас эти заветные рукописи хранятся в Доме имени Солженицына. Это место встречи двух Россий. Одной, страдавшей здесь, и другой, страдавшей там. Послереволюционной зарубежной России уже нет, но она воскресла в Доме русского зарубежья – здесь.
– Как протекало ваше общение с советскими коллегами?
– Близко дружил с Булатом Окуджавой, Андреем Вознесенским, Владимиром Буричем... Но противостояние и споры с советскими писателями тоже были. С председателем Союза писателей Георгием Марковым одно время сильно конфликтовал. Он был против того, чтобы русские писатели, печатающиеся в самиздате, участвовали в писательских встречах на межгосударственном уровне. Я убедил его уступить.
– Как и когда родилась идея двуязычной «Антологии русской поэзии»?
– Идея родилась у меня в 15 лет. Да-да! Именно тогда, будучи гимназистом, я издал полное собрание сочинений Александра Петрова. Десять стихотворений! И тогда же задумался, по каким критериям выбирать стихи. Это-то и предопределило мой жизненный путь как филолога. А дальнейшее решил счастливый случай: знакомство в 1965 году в Словении на международном конгрессе ПЕН-клуба с поэтом Алексеем Сурковым, в ту пору главой СП СССР. Сурков предложил позвонить ему, если мне, когда я буду в Советском Союзе, понадобится его помощь. В 1967 году, после того как в Ленинграде я месяца три-четыре от руки переписывал стихи в знаменитой Публичной библиотеке имени М.Е. Салтыкова-Шедрина, я при личной встрече попросил Суркова организовать мне покупку книг из серии «Библиотека поэта». Благодаря ему я купил больше 100 книг. В 1973 году я снова побывал в России, на этот раз официально, как внештатный редактор издательства «Вук Караджич». Это была для меня важная возможность встретиться помимо Виктора Шкловского и Михаила Бахтина с поэтом Генрихом Сапгиром. Сапгир снабдил меня избранными самиздатовскими книгами.
– Как вам приходилось отстаивать право на творческое самовыражение?
– Пример тому – белградская «Антология русской поэзии» 1977 года и отношение к ней советской власти. Осужденная советскими коммунистами и невольно терпимая югославскими после упомянутых реакций (впоследствии мне было сказано, что Брежнев даже стучал кулаком по столу, но Броз напомнил ему, что он находится не в лагерной столице) «Антология русской поэзии» все же стала событием и для Сербии, и для представленных в ней поэтов, и для их русских читателей, к которым она неизвестными путями доходила, минуя железный занавес. В то время она была серьезной поддержкой для тех русских поэтов, которые были в немилости у власти. Любой из них, приехав в Сербию, чувствовал себя как дома, прежде всего благодаря сербским любителям русской поэзии.
– Каков главный принцип антологии?
– Первой моей мыслью при составлении было то, что это не просто обычный сборник наиболее любимых или выше других ценимых стихов. Исследователи литературы знают, что поэзия существует во времени и что время состоит из перемен: сегодня что-либо превозносится как поэтическая ценность, а завтра низвергается; сегодня известное поэтическое достоинство признается по одним, а вчера, возможно, оценивалось по иным критериям. Но не время является предметом истории и антологии, а произведение. По этому поводу Борис Эйхенбаум говорил, что история – наука о «постоянном, неизменном, неподвижном, хотя и имеет дело с изменением, с движением», и что она может быть наукой, «только если ей удается превратить реальное движение в чертеж». И антология – своего рода чертеж, но предметом этого чертежа является не «реальное движение», а, говоря словами Томаса Элиота, «идеальный порядок». Антология есть чертеж своеобразного движения вне времени, посредством которого поэтическое целое (традиция), я бы даже сказал, виды целого, благодаря отдельным произведениям преображается и отдельные произведения сообразуются (своей новизной) с видами целого. Но не следует упускать из виду, что данный чертеж создается с позиции, которая, по сути, является лишь точкой в «реальном движении». Вот почему антология, тяготеющая к абсолюту, не может быть абсолютной; она не единственно возможная, не идеальная, не Священное Писание.
– Кто был вашим проводником в мир российской словесности?
– Первые русские поэты. Создавая в XII веке «Слово о полку Игореве», неизвестный автор – и сам поэт! – не только упомянет имя своего предшественника, но и опишет, как Боян пел свои песни. Но поэт XII века задаст в самом начале своего «Слова» и весьма существенный для поэзии вопрос: «Не пристало ли нам, братья, начать старыми словами печальные повести о походе Игоревом, Игоря Святославича?» И его ответ будет ответом настоящего поэта: «Начать эту песню надо, следуя былям сего времени, а не по замышлению Бояна». Когда Пушкин спустя семь столетий задаст себе вопрос, какие стихи можно назвать романтическими, его ответ, в сущности, будет тождественен ответу далекого предшественника: «Те, что были не известны старым, и те, в которых ранние формы изменены и заменены другими».
– Кто ваш любимый российский поэт?
– Из классиков ХХ века – Мандельштам. Не случайно я столь много места его стихам отвел в антологии и обыграл в предисловии принципы его творчества. Помните, что я написал: «Мандельштам в свое время писал Тынянову, что он верит, что его поэзия вскоре «сольется» с русской поэзией, «изменив кое-что в ее строении и составе». Слова Мандельштама, близкие по духу словам других поэтов и критиков этого века, могли бы стать эпиграфом и этой антологии.
– А из современных стихотворцев?
– У меня во втором издании, вышедшем в Белграде в 2011 году, после Бродского 47 поэтов. Любимые: Елена Шварц, Ольга Седакова, Инна Кабыш, Вера Павлова, Вера Полозкова, Мария Степанова, Сергей Гандлевский. Очень ценю Евгения Бунимовича. И вовсе не потому, что он предисловие к моему российскому сборнику написал. Из современных эмигрантов высоко ценю Владимира Гандельсмана и Бахыта Кенжеева.
– Известно, что об антологии высоко отзывался Иосиф Бродский. В частности, он говорил, что это самая лучшая антология русской поэзии, и подчеркивал, что составитель подошел к делу «с пронзительностью инсайдера». Как вы познакомились с Бродским?
– Американский поэт, эссеист, переводчик и мой друг Марк Стренд, будучи в Белграде, купил мою антологию и привез ее Бродскому. Когда я после этого очутился в Америке, в Айове, в 1972 году, мы с Иосифом очень подружились. Потом Бродский написал послесловие к моему поэтическому сборнику, вышедшему на испанском. Я не раз бывал у Бродского дома. Любопытная деталь: внутри возле двери, которая выходила в садик из его подвальчика, всегда стоял топор. Знаете ли вы, что один раз мы с ним и Чеславом Милошем, нобелевским лауреатом по литературе 1990 года, практически 30 часов подряд проговорили о поэзии?! Знаете ли вы, что самый лучший поэтический вечер Бродского был сделан именно мною, в Белграде в 1986 году? В Югославском драматическом театре собрались 2 тысячи человек. Он читал стихи по-русски, говорил и отвечал на вопросы по-английски. Кринка, моя жена, переводила на сербский. Почему по-английски?! Как же иначе? Там было много народу из американского посольства.... А расстались мы из-за разногласий в вопросах американо-сербской политики.
– Кстати, а с чем вы связываете трагические бомбардировки Сербии? С претензией на мировое господство или «издержками» современной глобализации? Как вы, кстати, к ней относитесь?
– Считаю, что в этой глобализации есть и антирусские черты. И современной России нужно уметь с помощью стабильной экономики и сильной армии защищать себя от идей той же Мадлен Олбрайт, которая говорит, что у русских слишком много ресурсов и что это, мол, несправедливо (вроде нужно забрать). Знайте, люди будут вас уважать всегда, если будут понимать, что с вами шутить нельзя.
«Выставка «Северная Италия – Русский Север» открылась в Москве»
Супруги-художники Пётр Чахотин и Надежда Лаврова хорошо известны угличанам. В прошлом году их персональные выставки были организованы в нашем городе, в декабре с работами живописцев познакомились жители Ярославля. Очередная выставка под названием «Северная Италия – Русский Север» открылась на днях в Москве, в Доме русского зарубежья. В экспозиции представлены иконы, созданные Надеждой, и пастельная живопись Петра - пейзажи итальянского Пьемонта, Карелии и Белого моря.
В столице открылась выставка "Северная Италия и Русский Север"
Для описания сочных итальянских пейзажей большинство художников скорее выберет масло, для неброской карельской природы – вероятно, акварель. Пётр Чахотин предпочитает пастель. В Выставочном зале Дома русского зарубежья имени Александра Солженицына открылась выставка «Cеверная Италия и Русский Север». Экспозиция семейная. Рядом с видами Пьемонта и Белого моря представлены иконы, выполненные женой Петра Чахотина – художницей Надеждой Лавровой. Рассказывают «Новости культуры».
О мастерстве Надежды Лавровой знают даже на космической станции «Мир». Одна из икон художницы провела в космосе семь месяцев, совершив около 3000 оборотов вокруг земли. Это была миротворческая миссия.
«Когда были сильные Балканские события, мы решили сделать такую акцию "Святая Анастасия – надежда на мир", хотелось привлечь внимание, таким образом примирить эти народы», – рассказывает Надежда Лаврова.
Иконопись – основное направление творчества Надежды Лавровой, но есть у нее и картины на светские сюжеты – в технике сухой пастели. Публике результаты пока не показывает, уступив место мужу. Петр Чахотин, океанолог по образованию, вдохновение нашел все же на суше. Пишет на пленэре. Пока не определился, что ему ближе: пейзажи итальянской провинции или Заонежья и Мезени. Его энтузиазма хватает не только на собственное творчество. Недавно художник организовал необычный, так называемый массовый пленэр для десятков художников из России и Италии.
«Работали на пленэре в Северной Италии, – говорит Петр Чахотин. – И в 2013 прошедшем году мы показали в пяти городах России. Такая передвижническая выставка большая была, около сотни работ».
Сухую пастель Петр Чахотин считает лучшей для пейзажей – можно писать быстро, эмоционально, смешивать цвета прямо на бумаге – он мечтает сделать ее более популярной. Как в XVIII веке, который называют временем расцвета этой техники. Правда, в ту эпоху ее использовали, по большей части, для создания портретов.
«Основными клиентами художников была знать, они любили, чтобы их изображали, потому что пастельная техника способствует портретам», – поясняет художник.
В прошлом одна из главных сложностей в работе с пастелью заключалась в поиске хорошего фиксатора для эфемерной структуры. Сегодня новые технологии помогают художникам. Так что им остаётся только найти вдохновение.
В Доме русского зарубежья имени Александра Солженицына проходит выставка «Эпизоды истории на почтовых марках». В наше время, когда письма все чаще – электронные, значимость марки очевидна далеко не всем. Тем не менее, марка остаётся не только гарантом связи, но и свидетелем истории страны, смены политических эпох, а нередко – и произведением искусства. Сотрудники «Дома русского зарубежья» собрали архив из марок наших соотечественников, которые на чужбине увлекались филателией. В этой коллекции – почти столетняя история России и Европы, начиная с конца XIX века. Рассказывают «Новости культуры».
Стоимость этих марок в 60-х годах во Франции была эквивалентна 10 советским копейкам. Сейчас они – ценные экспонаты для филателистов и историков. Серия «Образ русских военных. Строители тысячелетней истории» издавалась участником первой мировой войны полковником Борисом Сергеевским исключительно в благотворительных целях, не по прямому назначению. Таким способом наши эмигранты поддерживали инвалидов войн.
«За почтовыми марками стоят грандиозные исторические события, смены режимов и рождение новых государств, и в данном случае как раз мы иллюстрируем марками, которые представлены на нашей выставке, некоторые этапы истории», – рассказывает куратор выставки Андрей Кручинин.
За многими марками удивительные истории самих собирателей. Историк и филателист Михаил Перекрестенко начал собирать коллекцию «Земских марок» России после эмиграции в США в 30-х годах. Этот тип марок ходил в обращении только между уездами – областями. Они выпускались в свободной форме, в отличие от государственных. Среди экспонатов редкие образцы с полиграфическим браком. И марки, которые использовали вместо денег во времена гражданской войны. Есть даже фальшивые марки, которые пытались пустить в оборот, печатая на территории Филадельфии.
«Бывший русский офицер Святослав Храмченко в межвоенный период выпускал марки от имени украинского комитета помощи «Холм на Волыни», это была территория Польши, – говорит Андрей Кручинин. – Впоследствии он даже пытался их наклеивать на конвертах, хотя это было чистейшей мистификацией потому что в США это было невозможно».
Почти всю Америку и Европу в поисках ценных экспонатов объездил Игорь Домнин, один из организаторов выставки. Он начал с исследования архивов русских эмигрантов, а в результате в его распоряжении оказалось более пятисот почтовых марок.
«Эта коллекция говорит о духовном мире, она рассказывает нам о том, чем интересовались, как говорили, что любили наши соотечественники, оказавшиеся в изгнании», – рассказывает организатор выставки Игорь Домнин.
Эти необычные собрания могли появиться и сохраниться только среди эмигрантов. В советском союзе собирать марки эпохи гражданской войны было запрещено. Благодаря тем, кто на чужбине не терял связи со своей родиной, эти маленькие открытки, давно потеряв свою номинальную стоимость, обрели особую, историческую ценность.
«Виктор Москвин: «Русские изгнанники начала XX века заслуживают гражданства»»
В XX в. из-за Гражданской войны и других исторических трагедий из России в изгнание отправились миллионы наших соотечественников. На чужбине они проявили себя как талантливые учёные, изобретатели, врачи, писатели, художники.
Немало их потомков хотели бы сегодня получить гражданство России, но вместо этого чиновники заполняют «демографическую дыру» малограмотными рабочими из Средней Азии, в упор не видя 30 млн наших соотечественников, живущих за пределами России. Об этом «АиФ» поговорил с Виктором Москвиным, кандидатом исторических наук, директором Дома русского зарубежья им. Солженицына, который действует в Москве 18 лет.
Виктор Москвин: Про нас стыдно говорить. Недавно я встречался с потомками Кутузова. Чтобы получить визу и попасть на свою историческую родину, они должны получить приглашение, пойти в консульство, ответить на массу вопросов. В то же время любой гражданин, например Узбекистана или Таджикистана, может беспрепятственно въехать на территорию России, предъявив свой национальный паспорт.
- Благодаря деятельности вашего Дома в Россию начали возвращаться русские имена, сделавшие славу мировой науке. Вы первым сняли фильм о создателе телевидения Владимире Зворыкине, который в 1919 г., уже имея технические наработки, был вынужден эмигрировать в США, где и запатентовал своё изобретение.
- После 1917 г. русские эмигранты и их потомки получили ряд нобелевских премий. Им принадлежат многие знаковые изобретения прошлого века. Например, видеомагнитофон изобрёл полковник Александр Понятов. Родился он в 1892 г. в деревне под Казанью, поступил в Казанский университет, перевёлся в Москву в Императорское техническое училище. В Гражданскую войну Понятов служил у Колчака и закончил войну в чине полковника. Потом - Китай, работа в электроэнергетической компании и переезд в Штаты. Во время Второй мировой войны Понятов создал в Калифорнии фирму, которая в 1946 г. выпустила в массовое производство бытовой катушечный магнитофон. А в 1956 г. он выпустил первый в мире видеомагнитофон, и все электротехнические киты - Panasonic, Sony, Samsung и др. - патент покупали у Понятова. В период расцвета компании в ней работало более 20 тыс. человек, было много филиалов в разных странах - и Понятов приказал перед каждым филиалом сажать берёзки. Когда в СССР открывали первый телецентр на Шаболовке, то закупали оборудование от Зворыкина, а когда позже открывали «Останкино», то закупали технику у Понятова, в обоих случаях - у наших соотечественников.
Дизайн знаменитого автомобиля «Порше» в 60-70-е гг. был выполнен инженером Анатолием Лапиным, который почти 25 лет был шеф-дизайнером известной фирмы. Лапин скончался два года назад. На автомобильном заводе «Дженерал моторс» разработку знаменитых машин «Корвет», ставших символом Америки, также делал наш инженер - Захар Дантов. Президенты США летают на вертолётах Сикорского. Два талантливых инженера - Сикорский и Туполев - получили образование в царской России, где была сильная конструкторская школа, и потом Сикорский на Западе создал серию замечательных вертолётов и самолётов, а Туполев в СССР - знаменитые самолёты Ту.
- Это правда, что большинство эмигрантов 1-й и 2-й волны хотели вернуться на Родину?
- Русские изгнанники начала XX в. были большими патриотами своей родины, почти вся эмиграция вплоть до начала Второй мировой войны жила на чемоданах, каждый Новый год произносился тост: «За то, чтобы следующий Новый год встретить в России!»
Из страны в эмиграцию они прежде всего увозили семейные реликвии, архивы. Все несколько десятков тысяч редчайших экспонатов нашего Дома - это подарки тех самых наших соотечественников или их потомков. Мы ничего не покупали, хотя всё это стоит миллионы долларов. Все наши дарители - люди отнюдь не богатые, но им совесть не позволяет торговать святыми вещами - они должны быть на Родине.
- А как бы вы определили нынешнюю эмиграцию из России?
- Как однажды сказала Наталья Дмитриевна Солженицына, вдова писателя, раньше из России везли семейные реликвии, а сегодня с собой берут номера банковских счетов. Да, собственно, многие предприниматели, находясь здесь, по сути, те же эмигранты, но, в отличие от послереволюционных изгнанников, без капли патриотизма. Их жёны, дети, дома, яхты, их футбольные и баскетбольные клубы - в основном за рубежом. Эти люди разбогатели неправедно за счёт грабительской приватизации, они и сами это понимают, поэтому и готовы в любой момент покинуть страну.
Надо делать ставку на привлечение наших соотечественников, которые одной с нами ментальности. Надо дать гражданство потомкам тех, кто в начале XX в. не по своей воле был вынужден оставить Россию. И мы не прогадаем, потому что речь идёт об образованных людях, в которых, несмотря ни на какие трудности, родители воспитали любовь к исторической родине.
Все права на материалы, находящиеся на сайте bfrz.ru, охраняются в соответствии с законодательством РФ, в том числе, об авторском праве и смежных правах. При любом использовании материалов и новостей сайта и сателлитных проектов, гиперссылка (hyperlink) на bfrz.ru обязательна.
В XX в. из-за Гражданской войны и других исторических трагедий из России в изгнание отправились миллионы наших соотечественников. На чужбине они проявили себя как талантливые учёные, изобретатели, врачи, писатели, художники.
- После 1917 г. русские эмигранты и их потомки получили ряд нобелевских премий. Им принадлежат многие знаковые изобретения прошлого века. Например, видеомагнитофон изобрёл полковник Александр Понятов. Родился он в 1892 г. в деревне под Казанью, поступил в Казанский университет, перевёлся в Москву в Императорское техническое училище. В Гражданскую войну Понятов служил у Колчака и закончил войну в чине полковника. Потом - Китай, работа в электроэнергетической компании и переезд в Штаты. Во время Второй мировой войны Понятов создал в Калифорнии фирму, которая в 1946 г. выпустила в массовое производство бытовой катушечный магнитофон. А в 1956 г. он выпустил первый в мире видеомагнитофон, и все электротехнические киты - Panasonic, Sony, Samsung и др. - патент покупали у Понятова. В период расцвета компании в ней работало более 20 тыс. человек, было много филиалов в разных странах - и Понятов приказал перед каждым филиалом сажать берёзки. Когда в СССР открывали первый телецентр на Шаболовке, то закупали оборудование от Зворыкина, а когда позже открывали «Останкино», то закупали технику у Понятова, в обоих случаях - у наших соотечественников.
