Презентация книги Н.И. Гаген-Торн "Memoria" (М.: Возвращение, 2010)

      1 ноября активисты  правозащитного историко- литературного общества 
«Возвращение» в очередной раз познакомили завсегдатаев Дома русского зарубежья им. А. Солженицына с книгой этнографа, литератора, поэта  Нины Ивановны И.Гаген-Торн «Memoria».Это второе издание мемуаров и прозы  автора. С первого, предпринятого  в 1994 году,  по сути и начиналась серия книг  общества «Возвращение», посвященная  людям, репрессированным в разные годы, людям, чьи судьбы не только – доказательство бесчеловечности сталинского режима, но и пример мужества,  стойкости гуманистических идеалов, которые отстаивали политзаключенные.
     Нина Ивановна Гаген-Торн – ровесница века ( она родилась в 1900 году), воспитанница двух известнейших в России гимназий – Стоюниной и Оболенской, выпускница Петербургского университета, ученица крупнейшего этнографа Льва Яковлевича Штернберга и поэта Андрея Белого, участница Вольной философской ассоциации, поначалу называвшейся академией и известной в среде интеллигенции тех лет как Волфила. В различных кружках этого общества преподавали Андрей Белый, Иванов-Разумник. Ольга Форш. На заседаниях обсуждались произведения Блока, выступали  такие писатели как Ремизов, Замятин. На заседаниях не просто внимали умным докладам, но учились «соборности восприятия», как пишет Нина Ивановна в своих дневниках, то есть «общности переживания культуры».
    Самое большое влияние на  юную Нину Гаген-Торн оказал Андрей Белый, который вел семинары по символизму и по культуре духа. Через  всю жизнь пронесла воспитанница Вольфилы  идею рождения стиха в движении и  в самых разных ипостасях. «Слово вставало не в буквенном воплощении , а в звуке и в цвете». Именно эта идея магической сущности слова определила и научные интересы будущего этнографа – Нина Ивановна стала изучать философию и практику шаманов. Могла ли она предположить, что именно эти знания, этот опыт помогут ей пережить два ареста и две «посадки» в лагеря на довольно длительные сроки. Первый раз с 1937 по 1942, и второй - с 1947 по 1954. Причем ни в первом, ни во втором случае ей не были предъявлены обвинения, не было и судов. Но ни одно выдуманное признание в антисоветской деятельности она не подписала.
    В тюрьмах предварительного заключении и в лагерях Нина Ивановна спасалась тем, что писала стихи, воспоминания, очерки  лагерного быта и рассказы о людях, с которыми сводила ее судьба. А интересных личностей на ее пути было немало. Еще до ареста во время этнографической экспедиции в Архангельске Нина Ивановна познакомилась с писательницей, переводчиком Еленой Михайловной Тагер, женой  офицера Белой армии, которая отбывала в Архангельске ссылку. В период первого заключения  завязалась ее многолетняя дружба с Верой Федоровной Газе, известным астрономом (сейчас ее имя носит одна из малых планет). Во второй ссылке Нине Ивановне довелось общаться с другом и возлюбленной Б.Пастернака Ольгой Всеволодовной Ивинской , с  дочерью философа и  историка Льва  Карсавина, который после войны вернулся из эмиграции на родину, был репрессирован и умер в лагере. В дневниках Нины Ивановны Гаген-Торн – рассказы и о совсем неизвестных людях, которые отбывали срок в ГУЛАГе и в преклонном возрасте, и с юных лет. Некоторые из них тоже стали ее друзьями на всю жизнь. На презентацию книги «Memoria»  в Дом Русского Зарубежья пришла Розалия Андреевна Заруба, та самая девятиклассница Рузя, которая попала после войны из западной Украины  в Мордовский лагерь и вместе с Ниной Ивановной работала на водокачке. Благодаря беседам и занятиям  русским языком, литературой, которые не уставала вести с подопечной ее наставница, Рузя после освобождения  поступила в Иркутский университет, преподавала в школе русский язык и литературу. А когда  приезжала к Нине Ивановне в Петербург, та водила ее по музеям и  продолжала рассказывать много интересного об истории города,  о писателях и  художниках разного времени.
       В тот вечер в зале Дома Русского Зарубежья было много друзей и знакомых Нины Ивановны. Ученица Владимира Николаевича  Топорова (лауреата Литературной премии Александра Солженицына) Татьяна  Владимировна Цивьян  рассказала о научных спорах Гаген-Торн с этим известным структуралистом. Нина Ивановна смело доказывала Топорову, что распространение методов структурализма на все сферы жизни может повредить, например, той же этнографии, и в чем-то Владимир Николаевич с ней согласился. А в биографии Гаген-Торн,  которую Топоров написал как предисловие к ее публикациям, он подчеркивал такие черты личности Нины Ивановны как широчайшая эрудиция, жизненная  сила и мудрость.
    Об этом же говорил и руководитель общества « Возвращение» Семен Самуилович Лурье. «Наша книжная серия посвящена тем, кто нуждается в сострадании и  защите. Нина Ивановна Гаген-Торн  помогает своим научным и литературным творчеством, своим жизненным опытом . Она всегда знала себе цену, была добра и внимательна к людям, настойчива в достижении цели».
  Историк Георгий Алексеевич Кавтарадзе, представившийся  как шестидесятник, помогал Нине Ивановне, когда та в преклонном возрасте уже плохо видела. Вместе с ней он  собирал и оформлял рукопись Гаген-Торн о «Слове о Полку Игореве». Георгий Алексеевич признался, что общаясь  с  автором  и читая ее  книги, в том числе и о лагерных периодах жизни,  он всегда испытывал светлые и жизнеутверждающие  чувства.
   Такими же чувствами заражаешься  и общаясь с дочерью Нины Ивановны . Галине Юрьевне  уже за 80, и проблем со здоровьем  у нее, геолога по профессии, немало. В детстве ей вместе с сестрой  немало лет пришлось прожить без матери, без отца и бабушки, которых тоже  арестовали. Помогали друзья семьи, а порой и просто хорошие знакомые, которые становились друзьями на всю жизнь. Но о тяготах своей жизни Галина Юрьевна умолчала. А вот о том, как удается расшифровывать очень непростые записи матери, которые та вела в разные годы, прятала в лагерях в чемоданах с двойным дном, хранила в неблагоприятных условиях, - рассказывала с какой-то удивительной жизнерадостной энергией. Пока и в этом издании дневники Нины Ивановны опубликованы далеко не полностью. В книге «Memoria» собраны подготовленные самим автором очерки и глава «Второй тур». Остальные главы составлены Галиной Юрьевной на основе записей матери. К сожалению, говорила Галина Юрьевна, не удалось напечатать стихи Нины Ивановны, но Семен Самуилович Лурье обещал издать их отдельной книгой.
     Ждет публикации и большой труд Гаген-Торн, посвященный «Слову о Полку Игореве». Этот древнерусский памятник Нина Ивановна считала  своего рода самиздатовской литературой того времени, легендарного Баяна причисляла к Болгарским сказителям. Представляют немалый интерес и многие ее наблюдения как этнографа. Публикация научного и творческого  наследия Нины Ивановны Гаген-Торн в полном объеме - еще впереди. В скором времени  может быть переиздана  биография ее учителя профессора Штейнберга. Ждет своего часа переписка Нины Ивановны с Ю.Лотманом, К. Чуковским и Л.Чуковской, с В.Топоровым , Б.Пастернаком и другими замечательными современниками этой удивительной женщины. Архив Нины Ивановны Гаген-Торн , в котором наряду с эпистолярным наследием - научные труды и  литературные  сочинения, хранится в Санкт-Петербурге в Пушкинском Доме.  На родине Нины Ивановны в селении Большая  Ижора под Ораниенбаумом в местной библиотеке устраивают вечера ее памяти. На доме, в котором  Нина Ивановна провела юные годы и  где завершила свой земной путь, в 1986 году установлена памятная доска. Здесь часто бывают друзья, внуки и правнуки Нины Ивановны, которым книга мемуаров и рассказов Гаген-Торн «Memoria» открывает малоизвестные сегодня страницы отечественной истории и те славные имена, без которых нам никак не обойтись в будущем.

                                                                     Тамара Приходько
                                                                      Фото М.Петровой