Закрытие выставки «Русский Монпарнас» и совместное заседание семинара «Русское зарубежье: Неизвестные страницы» и проекта «Отражения», посвященное И.Д.Сургучеву

1 марта 2018 года закрылась проходившая в Доме русского зарубежья им. А.Солженицына выставка «Русский Монпарнас».

Кусочек русского довоенного Парижа, с его кафе, спорами, мечтами, журналами, книгами и картинами, приоткрывшийся благодаря создателям выставки, в отличие от своего подлинного исторического предшественника существовать не перестал: он переведен на кинопленку, некоторые его экспонаты отправились на свое постоянное хранение в ГМИИ им. А.С.Пушкина, другие — вернулись ненадолго в фонды ДРЗ, чтобы дождаться своего нового явления на свет в посвященной русскому зарубежью музейной экспозиции, открытие которой запланировано на конец этого года. И посетитель вновь сможет пройти по адресам русского Монпарнаса, по прославленному бульвару французской столицы и вокруг него, совершить виртуальный тур, ставший возможным благодаря исследователям Дома русского зарубежья, составившим подробную и интереснейшую карту обитания русской интеллектуальной элиты на Рив гош в межвоенное время. Захватывающую мультимедийную прогулку, уникальную даже для Москвы, в которой музейный креатив бьет могучим гейзером, посетитель мог совершить самостоятельно, а прощальную экскурсию по выставке провела автор и куратор выставочного проекта М.А.Васильева.

При всей насыщенности «Русского Монпарнаса» сюжетами и экспонатами он был развернут скорее к младшему поколению послереволюционной эмиграции, к тем, кто был молод, беден, полон идей и жажды славы в то удивительное, одновременно праздничное и драматичное время, когда Париж являлся в блеске подлинной столицы мира, по крайней мере — мировой богемы. Среди «кафекремистов» — тех гениев богемы, у кого хватало лишь нескольких су на чашку кофе длиною в ночь, — был и писатель И.Д.Сургучев, представитель поколения старшего, познавший известность и даже славу еще в дореволюционной России. Совместное заседание научно-популярного семинара «Русское зарубежье: Неизвестные страницы» и научно-просветительского проекта «Отражения» «Илья Дмитриевич Сургучев (1881–1956): Долгое возвращение на родину», которое вела Т.В.Марченко, было посвящено этому яркому представителю литературы русской послереволюционной эмиграции. Кажется большим упущением, что писателю уделяется так мало внимания, и даже на выставке, одним из узнаваемых символов которой стало легендарное кафе «Ротонда», не было информации об авторе одноименного романа.

Настоящая слава приходит только в «Ротонде», утверждал Илья Сургучев: «Чтобы понять, в чем дело, надо просидеть здесь несколько лет подряд: случайному, торопливому и занятому посетителю такое времяпрепровождение покажется пустым занятием. Красивое и уродливое, умное и глупое, молчаливое и болтливое, все сталкивалось здесь… и высекало иногда поразительные и незабываемые искры… Поэты прославляли “Ротонду” в стихах, газетчики — в многословных корреспонденциях» (Сургучев И.Д. Ротонда. Париж, 1952. С. 140, 142). Если открыть процитированное единственное книжное издание сургучевского романа на самой середине, то можно узнать о «крылатом шампанском» — пенной струей взвивалось оно в воздух при умелом открытии бутылки и, шипя пузырьками, наполняло бокалы в те неповторимые дни, которые случаются в жизни каждого человека. Замечательная проза позднего русского модерна легко соперничает с современной европейской прозой и превосходит ее в том качестве, которое лучше всего сравнить с вышеупомянутым «крылатым» шампанским; атмосфера легкого опьянения Европой, искусством, любовью к женщине ставит роман особняком и в литературе эмиграции с ее неизбывным танатогенным настроем.

Но что мы знаем о романе, о его создании и издании?

Дмитрий Дмитриевич Николаев (ИМЛИ им. А.М.Горького РАН) начал свой доклад так: «Мы собрались сегодня, чтобы отметить 90-летие издания книги, которой не было». Книга же лежала на столе, в розовой обложке… Все верно, это издание 1952 года (единственное и все еще не распроданное!). Исследователи же создали целую традицию, согласно которой роман вышел из печати в 1927 году; книга была анонсирована и только задумана, появилась же четверть века спустя, но научные легенды живучи. Д.Д.Николаев, автор первых статей о И.Д.Сургучеве в российских литературных энциклопедиях и в коллективных монографиях, восстановил историю «постройки» «Ротонды» (доклад так и назывался: «Как строилась “Ротонда”»). Восхитительное, надо сказать, литературоведческое расследование: от публикации к публикации отдельных «фельетонов» — прежде всего на страницах газеты «Возрождение» — восстанавливалась история создания романа, который и романом как будто поначалу не был, а был двухчастным сочинением, разраставшимся и принимавшим в себя новых персонажей, отбрасывавшим за ненадобностью отживших, пока текст не скрутился спиралью, как розовый бутон, вокруг сердцевины — монпарнасского кафе «Ротонда». Впрочем, для научного издания это еще не полная история текста — а только хронология его появления, скрупулезно воссозданная по газетным публикациям.

Вадим Борисович Крысько (ИРЯ им. В.В.Виноградова РАН) отнесся к тексту «Ротонды» как к поликультурному тексту. Комментария к роману пока нет; как признался Д.Д.Николаев, предпринятая им некогда попытка вписать пьесу Сургучева «Реки Вавилонские» в литературный контекст значительно переросла объем, занимаемый самой пьесой. В.Б.Крысько выявил в «Ротонде» по меньшей мере три значительных пласта (лингвистический, литературный, культурный), требующих от читателя столь же обширных знаний, какие были у писателя, при этом знаний не обременительных, а пробуждаемых ассоциацией, наполняющих текст, как шампанское наполняло бокалы избранных посетителей «Ротонды» сто (или чуть менее) лет назад. Французские слова, разумеется, комментировать необходимо, иначе сегодняшний читатель вместо крылатого вина получит вязкую неудобочитаемую массу. Но живые культурные реалии за столетие угасли, улетучились из памяти даже образованного русского человека: «друг Горацио», «цитируя Сальери», «выдь на Волгу» — это пока еще легко. Маркиза де Помпадур или герцог Рейхштадтский всплывут подсказкой на экране всегда лежащего под рукой гаджета. Но прочитанное по-французски «Chanson d`automne» Верлена (а ведь именно по строке из этого стихотворения были названы популярнейшие до революции на русской сцене «Осенние скрипки» Сургучева) не вызвало в зале отклика узнавания, как и многие поэтические строки, прежде хрестоматийно знакомые — Лермонтов, Некрасов, Майков, А.Толстой... А уж если речь заходит о «Иване Яковлевиче Руссо» или о «марше из “Пророка”» (музыкальная линия в романе требует особого истолкования, как и исторические отсылки), то современный читатель словно погружается во времена Гомера. Литература эмиграции вдохновлялась Мнемозиной, некоторые авторы не без удовольствия — таков и Илья Сургучев — пережимали по части явных и скрытых цитат. Это послание из вековой дали, от русской культуры минувшей эпохи, аромат которой (дым от срубленных и сожженных вишневых садов) пронизывает словесную культуру русского зарубежья. Бережное отношение к ее наследию — это тщательное и по возможности полное комментирование ее текстов.

Александр Алексеевич Фокин (Ставропольский государственный педагогический институт), много лет отдавший изучению литературного наследия И.Д.Сургучева, словно решил вместить в свой доклад сургучевскую энциклопедию, рассказывая и об архивах писателя (уцелело немного, но все же рукописи сохранились в собраниях Нью-Йорка и Праги), и о его современных постановках (пьес Сургучевым написано много, язык его прекрасен, режиссеры с удовольствием берутся за их постановку), и, конечно, об изданиях. Свое выступление А.А.Фокин завершил вручением подарков: это книга «Европейские силуэты» (избранные рассказы и очерки писателя, подготовленные к печати М.Талалаем, А.Власенко, А.Фокиным и выпущенные петербургским издательством «Росток» в 2017 году) и четырехтомник сочинений И.Д.Сургучева, изданный ставропольскими исследователями жизни и творчества писателя. У Ильи Сургучева возвращение на родину действительно затянулось: разумеется, ставропольских коллег нельзя не поздравить с выходом внушительного по объему четырехтомника, это огромный подарок читателю. Однако — комментарии в тексте отсутствуют: это только тексты, хотя и с исправлением очевидных несообразностей и напечатанные по современной орфографии. Впрочем, теперь, когда тексты Сургучева выявлены и собраны, а четыре белых тома переданы в дар библиотеке Дома русского зарубежья, исследователям ничто не мешает двигаться вперед, комментировать и переиздавать книги писателя с необходимым научным аппаратом.

«Русский Монпарнас» — не завершенный, а открытый для новых исследований и дискуссий проект.

Татьяна Марченко

Анонс мероприятия