Александр Мартынович Арнштам (9.04.1880 – 6.10.1969)

Родился в Москве на Петровке четвёртым ребёнком в семье владельца текстильных мануфактур и модного магазина. С детства учился музыке: брал уроки фортепиано у Д.С. Шора, занимался скрипкой у А.И. Яншинова, потом у Н.Н. Соколовского. Окончил частную классическую гимназию Ф.И. Креймана, лучшую в Москве. Получил два высших образования: одно — в Берлине в 1901 г. (философский факультет университета Фридриха Вильгельма), второе — в Москве в 1907 г. (юридический факультет Московского университета). Студентом посещал мастерскую живописца К.Ф. Юона на Арбате. В шестнадцать лет на Рижском взморье познакомился со своей будущей женой Розой Мордухович, дочерью успешного столичного коммерсанта. У себя в Петербурге она устраивала литературные вечера, на них в 1905 г. «родился» сатирический журнал «Сигнал» (гл. редактор К.И. Чуковский), в котором были опубликованы первые рисунки Александра Арнштама: «…Я посылал их с радостью, печалясь, что нахожусь не рядом» (А. Арнштам. Цит. по кн.: Арнштам А. М.  Воспоминания. СПб., 2010. – здесь и далее). Вскоре в Швейцарии состоялась его женитьба: «Это был август–сентябрь 1905 года… Огромный букет розовых роз, фиакр и кучер — наш свидетель». Молодые жили некоторое время в Париже на Монпарнасе, где Арнштам учился в академии «Гранд Шомьер» и в «Ла Палетт» у Л.-Ж. Симона и Ж. Девальера — известных художников той поры. «Живая модель, большой серый картон, живопись маслом». Из-за болезни жены переехали в Швейцарию. В Лозанне родился их первенец — Жорж, «светловолосый, прелестный…».

В 1907 г. вернулись в Россию, в Петербург. Здесь, в калейдоскопе художественной жизни, А. Арнштам искал приложения своему дарованию. Оформление обложки номера журнала «Золотое руно», посвящённого Е. Лансере, определило его выбор и положило начало работе в книжной графике. С тех пор он «выполнил множество виньеток, украшений и обложек…» (А. Левинсон). Постепенно расширил сферу своих профессиональных интересов — стал заниматься театром и живописью. Писал критические статьи для газеты «Театр и жизнь» (1913–1914). Выполнил декорации к оперетте «Уличная графиня», поставленной К. Грековым в частном Театре Незлобина (1914). Участвовал в различных выставках, в том числе и «Мира искусства» (1915–1917). Воспитывал двух сыновей (Игорь, второй сын Арнштамов, родился 4 апреля 1911 г.). Отдыхая в Финляндии в Куоккале в 1914 г., по просьбе К. Чуковского нарисовал обложку для знаменитой его тетради «Чукоккала». Выпустил «Наш журнал» в 1916 г. с текстами и рисунками детей — своих и других (Бенуа, Серебряковых, Добужинских, Рерихов, Городецких), оформил книги «Старый и новый балет» А. Левинсона и «В. Серов» — первую из серии «Библиотека иллюстрированных монографий».

Воспоминаний о Февральской революции не оставил, большевиков встретил настороженно, но был приглашён работать в редколлегию Наркомпроса и заведовать художественным отделом «Свободного журнала» (1917–1918). Принял предложение Госиздата к сотрудничеству: «Мой дебют в Государственном издательстве прошёл превосходно. Много заказов». Реализация идеи массового издания в стране Советов литературной классики предоставила Арнштаму широкое поле деятельности: он оформлял и иллюстрировал произведения А. Пушкина, И. Тургенева, А. Кольцова и других писателей. Его назначают директором художественной школы для молодёжи и рабочих.

27 декабря 1918 года у Арнштамов родился третий сын — Кирилл. Через год глава семьи был арестован ЧК по делу работников петроградской конторы Центросоюза («процесс экономической контрреволюции») и, несмотря на заступничество М. Горького и А. Луначарского, провёл 9 месяцев в тюрьмах Петрограда и Москвы. Там, по заказу Госиздата (председатель И. Ионов), оформил революционную «Азбуку» (экспонировалась на Международной книжной выставке во Флоренции в 1922 г. под вывеской «8 иллюстраций к книге “Народная азбука”»). В тюрьме понял, что «человеческая жизнь стоила столько же сколько мыльный пузырь… или ещё меньше». После Бутырок был Покровский (или Семёновский) концлагерь в Москве, а потом освобождение (обвинение было снято). За освобождением последовало назначение художественным консультантом московского отделения Госиздата и приглашение к сотрудничеству с журналом «Красноармеец»: «Я работаю в Коминтерне и в издательстве». В литературной секции отвечал за художественное оформление сочинений А. Пушкина, подготовил издания его произведений с иллюстрациями русских художников, оформлял обложки.

В 1921 г., не без колебаний, семья приняла решение уехать в Берлин. «Для меня этот отъезд был событием мрачным, тоскливым, непоправимым». Запомнилась дата отъезда: 22 ноября 1921 г. — время, когда русская издательская жизнь в Берлине забила ключом. «Уже мне звонят по телефону, все «газуют», словно по скользким берлинским мостовым». Как и в Петрограде, плодотворно работал с книгой, оформляя её для русских издательств «Геликон», «Огоньки», «Слово», «Театр», «Русское универсальное издательство» и др. В 1922 г. совместно с Е. Грюнбергом основал издательство «Academia», где заведовал художественной частью. «Я начал с издания книги «Московия ХVII-го века» Г. Лукомского, за ней последовали «Алхимия театра» С. Вермеля, «Театр как таковой» Н. Евреинова — все эти книги вышли с моим графическим оформлением». До середины 1920-х сохранял связи с ленинградским отделением Госиздата, продолжал работать над отдельными томами «Жана-Кристофа» Р. Роллана. Преподавал. Его ученики, из известных, — Тото Познер и Олег Цингер. Оформлял спектакли Ж. Альтмана и создавал костюмы для балетов С. Вермеля. Поддерживал связи с режиссером Н. Евреиновым, актерами Г. Серовым и А. Тамировым, писателями В. Ирецким, О. Дымовым, А. Ремизовым и В. Шкловским. Показал свои работы на 1-й выставке русского искусства (1922 г., галерея Ван Димена). После отъезда Н. Минского был избран председателем Дома книги. Участвовал в создании Союза русских живописцев, ваятелей и зодчих в Берлине (1923 г.). «…Сделал множество портретов: немецкие дамы, русские дамы, писатели, художники, музыканты, режиссёры. Портрет жены маслом…». Критика всегда находила «изысканный штрих» в портретах «господина профессора А.».

C 1928 г., когда читающий и пишущий русский Берлин перебрался в Париж, успешно работал в кинематографе на площадках фирм UFA, Terra Films, Gottschalk Films и др. «Моё имя стало “«коммерческим”», — признавался художник. В 1933 г., обеспокоенный политическими переменами в Германии, принял решение переехать с семьёй в Париж, где уже жил и работал старший сын Арнштамов — Георгий (Жорж), для которого «кинематография становится истинной профессией». Ей «он остался верен на всю жизнь» (это около 30 полнометражных фильмов, вошедших в золотой фонд мирового кино).

В Париже А. Арнштаму было трудно вписаться в давно устоявшуюся художественную жизнь культурной столицы мира, «начать существование с начала». Долгое время перебивался мелкими заказами для кинорекламы. В 1938 г. «получил шанс»: приглашение оформить фильм «Катя» по роману писательницы  Марты Бибеско, режиссёр М. Турнёр. После успеха фильма последовали заказы на рекламу от кинофирм Films-Éclair-Journal, Redon, Franco-London-Films, Gay- Lussac и др. «Мне хорошо работалось с моей командой “Игорь–Кирилл”». В оккупированном Париже оставался с женой до 1943 г., рисовал программки для зала Плейель. Потом было бегство на юг Франции и жизнь в Вильреале до Освобождения. В это сложное время писал пейзажи и жанровые сцены, в том числе из русской жизни.

После войны поселился в Монморанси, недалеко от Парижа. Время от времени работал над фильмами, выполнял киноафиши. Инсценировал в студии «Vendôme» пьесу шведского писателя Ю. Бергера «Потоп» (1953 г.). В конце 1950-х оформлял книги Э. Золя из цикла «Ругон-Маккары» в серии «Livre de poche» (карманные издания), заказы на которые ему передавал Кирилл. В 1956 г. скончалась жена художника, и Арнштам переехал к Игорю в Пале-Руаяль. «Его окно выходило в прославленный сад, который стал неиссякаемым источником сюжетов для его рисунков». (К.Арнштам. Цит. по кн.: Арнштам К. А. Дополнение. // Арнштам А. М.  Воспоминания. СПб., 2010., здесь и далее). И всё же «страстное желание создать нечто действительно значительное продолжало его мучить. Прежде всего, это было желание создать книгу о Пале-Руаяле, каким видели его прославленные обитатели». Книга должна была состоять из фотографий, чередующихся с его рисунками и с текстами Коллетт, Мулуджи, Фр.-Р. Бастида, Эм. Берля, П. Ребу и др. Жан Кокто сделал рисунок фронтисписа и написал вступление. Для издателей этот проект оказался слишком дорогим, но удалось осуществить другой — создать балет по роману Э. Золя «Нана». Несколько лет он посвятил работе над сценарием, декорациями и костюмами (музыку написал А. Томази). Премьера состоялась 14 декабря 1962 г. в Страсбурге. «Я вижу его… в свете прожекторов… В руках —  большой букет цветов, в ушах — шум аплодисментов и в сердце (могу дать любые гарантии!) — мгновение великого счастья».