Круглый стол «Лев Шестов: между философией и литературной критикой»

15 сентября 2016 года в Доме русского зарубежья им. А.Солженицына прошел круглый стол «Лев Шестов: между философией и литературной критикой», который был посвящен 150-летию со дня рождения религиозного философа и литературоведа Льва Исааковича Шестова (1866–1938).

Заседание открыл ведущий круглого стола Олег Анатольевич Коростелев (ДРЗ), который напомнил присутствующим, что круглый стол является продолжением большой юбилейной конференции и в какой-то мере ее завершением.

Первым выступил Олег Тимофеевич Ермишин (ДРЗ), остановившийся на рассмотрении одной темы: как Шестов из исследователя, имеющего преимущественно интерес к литературным темам, стал религиозным философом. По его мнению, переход от литературы к философии для Шестова произошел примерно в 1904–1905 годах во время написания неоконченной работы о И.С.Тургеневе и книги «Апофеоз беспочвенности» (1905). Шестов в «Апофеозе беспочвенности» провозгласил философию видом искусства, и для него разделение литературы и философии в дальнейшем по сути исчезло.

Сергей Романович Федякин (ДРЗ) рассмотрел статью Л.Шестова об А.П.Чехове «Творчество из ничего», в которой освещен дар Чехова подводить своих героев к душевной пропасти, а затем показывать, как они, лишившись всего, создают новый мир «из ничего». То, что Шестов обнаружил в творчестве Чехова, стало затем воспроизводиться в мире русской эмиграции и получило отражение в поэзии Г.Иванова и других парижских поэтов. С.Р.Федякин сделал вывод, что Шестов сформулировал некий тип отношения человека к миру, который неожиданным образом стал воспроизводиться через десятилетия в русском зарубежье.

Следующим выступил Борис Исаевич Пружинин (журнал «Вопросы философии»), вспомнивший о своих личных впечатлениях при первом открытии книг Л.Шестова еще в советское время. Он, занимаясь в то время феноменом науки, обнаружил, что книги Шестова как-то соотносятся с основной темой его научных занятий. Б.И.Пружинин для себя постепенно осознал, что в книгах Шестова есть нечто, что задевает лично каждого заинтересованного читателя, так как и самого Шестова всегда интересовал человек, его личность, глубинные основания души.

Владимир Карлович Кантор (Высшая школа экономики) отметил невероятную смелость Л.Шестова как мыслителя и его внутреннюю свободу. По его мнению, отношение Шестова к литературе и философии можно объяснить достаточно просто: русская литература настолько философична, что, по сути, она в России и есть, прежде всего, философия. Шестов, получая духовное питание из русской литературы, создал свое пространство мысли.

Александр Андреевич Гиринский (Высшая школа экономики) в своем выступлении показал, что разделить в творчестве Л.Шестова литературу и философию чрезвычайно трудно. С его точки зрения Л.Шестов пишет философские тексты как писатель, его образы и стилистика связаны с традицией русской литературы. Например, тему борьбы и противостояния человека миру Шестов нашел именно в творчестве А.П.Чехова. Тема трагизма жизни берется Шестовым у Ф.М.Достоевского. В итоге Шестов создает свою философию, в которой предлагается посмотреть на мир без оснований, встать на границу этого «беспочвенного» мира и уже дальше вести поиск.

После всех выступавших взял слово Олег Анатольевич Коростелев и поделился своими мыслями о творчестве Л.Шестова. Он обратил внимание на то, как воспринимали Л.Шестова русские эмигранты и, прежде всего, литературные критики. Например, Г.Адамович считал, что Шестов, если бы занимался только литературой, мог бы стать самым проницательным литературным критиком. На связь философских идей Шестова и русской поэзии начала ХХ века указывал И.А.Бунин. По мнению О.А.Коростелева, Шестов был философским писателем, который после 1900-х годов перестал активно обращаться к литературным текстам, но, тем не менее, и дальше сохранил свои основные темы и приемы. Шестов представляет собой целостный феномен, включающий тесную связь литературы с философией, поэтому он оказался актуален для экзистенциалистов и персоналистов ХХ века, сохраняет актуальность и до сих пор.

В завершение круглого стола О.А.Коростелев обратился к присутствующим с предложением задавать вопросы и высказывать свое мнение, после чего прозвучали отдельные замечания и рассуждения относительно как высказываний основных выступавших, так и по поводу отдельных аспектов биографии и творческого наследия Л.Шестова.