Всероссийская научная конференция «Творчество Б.К.Зайцева и мировая культура: к 135-летию со дня рождения писателя» в Орле

20–22 апреля 2016 года на кафедре русской и зарубежной литературы филологического факультета Орловского государственного университета и в Музее И.А.Бунина прошла Всероссийская научная конференция «Творчество Б.К.Зайцева и мировая культура: к 135-летию со дня рождения писателя».

«Мы прибываем в город воинской славы Орел»… — к этим словам из динамиков поезда хочется прибавить не менее важные. В Орле бьется литературное сердце России. Вероятно, ни в одном другом русском городе, кроме Москвы и Петербурга, литературные музеи, литературные гнезда не сконцентрированы в такой густоте: от И.С.Тургенева, Н.С.Лескова и Т.Н.Грановского, И.А.Бунина и Л.Н.Андреева, которым посвящены собственные мемориальные музеи, входящие в состав ОГЛМТ (Объединенного  государственного литературного музея И.С.Тургенева), до других местных уроженцев или обитателей, прославивших в слове орловскую землю — А.А.Фета, М.М.Бахтина, М.М.Пришвина, И.А.Новикова, Е.А.Благининой… Слава «воинская» и «литературная» в Орле нераздельны. По обеим сторонам одной из центральных улиц расположены два сквера: в центре одного вздыбился медный всадник, генерал А.П.Ермолов, которого в 1829 году по дороге в Эрзерум навестил в его орловском имении А.С.Пушкин, а напротив — Н.С.Лесков, основоположник «орловского текста» в русской литературе, как-то уютно, по-домашнему сидит в окружении своих персонажей… Говорят, что небольшие бронзовые фигурки иногда покидают свои места, и отнюдь не по своей воле, однако их вновь водворяют на место.

Этот год отмечен многими юбилеями для «орловских» писателей: 175 лет исполняется Лескову, 145 — Л.Андрееву и 135 — Б.Зайцеву; празднует свой юбилей и Музей И.А.Бунина, переехавший в отдельное здание ровно 25 лет назад.

Первым юбиляром оказался Борис Константинович Зайцев (1881–1972), уроженец Орла. И хотя он провел в городе лишь первый год жизни, но именно здесь, в Орловском университете, активно изучают его творчество, и здесь, в обновленном Музее писателей-орловцев будет открыта посвященная ему мемориальная экспозиция.

Стены кафедры русской и зарубежной литературы филологического факультета ОГУ украшают рамы, посвященные связанным с Орлом писателям; к юбилею обновили и раму, посвященную Борису Зайцеву. В ней много семейных фотографий, и имена дочери писателя, его внуков, правнуков и даже праправнуков звучали из уст преподавателей и музейных работников, как имена родных и близких, хотя потомки Бориса Константиновича живут в Париже.

Доклады, прозвучавшие на конференции, и были, прежде всего, связаны с двумя столь важными в жизни и творчестве писателя топосами, Орлом и Парижем. Доклад о «парижском тексте» Б.К.Зайцева, предваренный эпиграфом из повести «Дом в Пасси» (1933): «…да на Эйфелевой башне вдруг грозно мигал красный глаз. Спят все, кроме ночи да дьявола», сделала заведующая отделом культуры российского зарубежья ДРЗ Т.В.Марченко. Подтверждением некоторых тезисов этого доклада стала попытка Т.М.Кривиной (ОГУ) осмыслить отношение Б.К.Зайцева к современной ему французской литературе, к творчеству А.Камю. Ее коллега И.А.Билибина продлила тему русского зарубежья рассмотрением мемуарного очерка Б.К.Зайцева о Д.С.Мережковском («столь одиноком, хотя и знаменитом»). Любопытная «ошибка памяти» мемуариста, утверждавшего, что Мережковский скончался в январе 1941 года (на самом деле в декабре того же года) навела нас на мысль, что Зайцеву хотелось избежать разговора о последнем неверном шаге своего коллеги по эмигрантской литературе, о его надеждах на крушение большевистского режима после нападения гитлеровской Германии на Советский Союз. О другом представителе русского зарубежья и также уроженце Орла, журналисте и литературном критике П.М.Пильском, вспомнил в своем сообщении орловский краевед А.И.Кондратенко.

Еще один тематический узел на конференции оказался связанным с религиозно-духовным опытом Б.К.Зайцева. Ярко прозвучало выступление И.Н.Чистюхина, орловского священника и преподавателя, повторившего спустя почти сто лет путешествие Б.К.Зайцева на Афон и рассказавшего об этом, соединив текст писателя («Афон», 1930) и собственные впечатления и переживания, богато проиллюстрированные фотографиями. Этот «визуализированный» доклад словно перекинул мостик к подлинной визуализации, к тому, как может и должно быть представлено бытие и творчество писателей эмиграции в современном музейном пространстве.

Вот-вот откроется, на этот раз с новым залом, посвященным Борису Зайцеву, прошедший долгую реставрацию Музей писателей-орловцев, расположенный в старинном особняке рядом с музеем Тургенева и по соседству с музеем Бунина. Сотрудник музея Г.О.Терехова с такими неподдельными эмоциями живописала концептуальное решение зала, посвященного Зайцеву, что всем присутствующим показалось, что они прошли по этому залу с экскурсоводом. Зайцевский зал был развернут во всех деталях перед мысленным взором слушателей, заседавших, к слову сказать, в «нобелевском зале» Бунинского музея, где за полгода перед тем автор этих строк рассказывала о выдвижении нынешнего юбиляра на Нобелевскую премию по материалам архива Шведской академии; нобелевского лауреата, чьи фото, в сиянии мировой славы, смотрят со всех стен, уже десять лет не было к тому времени в живых.

Орловские коллеги обладают богатейшими фондами; это и «письменные источники», и коллекции художественные и «вещественные». Коснемся только празднующего в этом году юбилей бунинского музея, которым четверть века, с момента его создания, руководит И.А.Костомарова. Нет, «руководит» — слово совсем не подходящее. Разве можно руководить своим домом, родным гнездом, которое только что не построено собственноручно, зато во всех мелочах, в общем и частном, лично продумано и воплощено? Инна Анатольевна живет и дышит Буниным, только что издала две его книги, и надо слышать, как она рассказывает о текстологической работе с полуистлевшими листочками бунинских отроческих виршей, чтобы осознать, из какой любви и каких трудов появляется на свет музей. Мы не будем совершать по нему виртуального тура, заметим только, что после того, как посетитель познакомится с жизненным и творческим путем писателя через его фотографии и автографы, личные предметы и книги, смотритель раскрывает двери в парижский кабинет писателя, тщательно воссозданный по фотографиям из подлинных бунинских вещей. Все они помнят тепло его рук, заботу Веры Николаевны, чей уголок в музее кажется особенно трогательным и лирическим.

Так будет и в зайцевском зале. Помимо подлинных фотографий и книг с автографами, будут и мемориальные вещи — пальто, например, переданное потомками писателя. Почему-то именно этому виду одежды особенно повезло сохраниться и стать музейными экспонатами, словно эти эмигрантские пальто, подобно шинели гоголевского героя, были верными друзьями на чужбине, укрывали не только от холода и непогоды, но от всех бед и несчастий. Будет и мебель из притыкинского дома: купленное отцом писателя в Тульской области имение Притыкино стало для Бориса Константиновича, пожалуй, главным «топосом» в жизни и в творчестве, реальным и ностальгическим; все на свете habent sua fata, и вот окружавшие Зайцева и его домашних еще до отъезда из России вещи — подлинные, а не копии или муляжи, — займут свое достойное место в экспозиции.

Но не так все благостно в Орле. Пока к 450-летию города (он основан в 1566 году) Оку и Орлик украшают набережными — раньше их попросту не было, тротуары и мостовые остаются разбитыми, как будто танки минувшей войны прокатились по ним лишь недавно, а к дому Леонида Андреева, построенному его отцом, добраться можно — смотря по погоде — только по непролазной грязи или пыли. Но есть огорчения и похуже. В Орле погибает, если еще не погибло окончательно для реставрации и новой, возрожденной жизни, «Дворянское гнездо» — усадьба, омифологизированная Тургеневым. Кажется, нет в Орле места живописнее, и дело не только в ландшафтной прелести: это «дворянское гнездо», литературный топос мог бы стать средоточием не только орловской культуры, а одним из важнейших российских духовных центров. Дому не стоило бы стоять заколоченным — чтó напрасно искать национальную идею, если вот она, стоит с проваленной крышей за утлым забором, а возле — помпезный памятный знак, золотые буквы по белому мрамору да какие-то зубодробительно безвкусные, то ли чугунные, то ли латунные, столбики с завитушками, бессмысленные, но кому-то оплаченные из городского бюджета…

Т.В.Марченко представила также орловским коллегам концепцию презентации литературы русского зарубежья в строящемся музее российской эмиграции и обсудила с директором ОГЛМТ В.В.Ефремовой перспективы дальнейшего сотрудничества.

Татьяна Марченко